Наконец я забываюсь, перестаю различать, где явь, где бред. В бреду вижу телефонный аппарат, прижимаю к уху трубку, связываюсь с Панфиловым.
— Э, какая смелая… Тимошин! Застал у нее кого-нибудь?
Мы не ждали его, но вышло так, что, как нарочно, в штабе сидели вызванные мною командиры рот.
— Капитан Синицын. Начальник химической службы полка.
— Вот, товарищи, — начал Бозжанов, подойдя к строю. — Батальон окружен.
И опять кто-то вскочил, опять в пулеметной трескотне взмыли над полем те же слова, тот же призыв.