Черт возьми, все он примечал. Варя опять вспыхнула, не смогла заговорить.
— Нет, товарищ комбат, теперь не выгоните. Придется вам поговорить с моим начальником.
Я отрицательно повел головой. В рассказах для легкого чтения это очень легко, очень просто: «ура» — и немец побежал. На войне это не так.
Морозец незаметно отпустил. Земля стала отмякать. С нависших над нами голых веток, с жухлых желтых листьев, с тяжелых лап елей, еще час назад подернутых сединой инея, падали крупные капли. Сапоги потяжелели от налипшей грязи.
И Панфилов опять улыбнулся своей обаятельной, умной улыбкой.
— Слушаю, товарищ комбат, — сказал Рахимов. — Разрешите исполнять?