Может быть, уже сейчас, на расстоянии в двадцать километров, он с усмешкой читает мои мысли.
Успеваю затемно оставить и станцию Матренино.
И мне вдруг стало нестерпимо жалко Барамбаева.
— Товарищ генерал, — раздался новый голос, — разрешите обратиться? Сержант Курбатов.
Но для Севрюкова оказалась недостаточной первая прогонка. В хвосте его роты тащились отстающие.
И люди, еще не побывавшие в бою, еще не жестокие к трусу, напряженно ждавшие, что сейчас я произнесу: «Огонь!», тоже будто просили: «Не надо этого, прости!»