— Да, где же Бозжанов? Ведь вы, товарищ Момыш-Улы, взяли его в штаб?
Мне показалось, что генерал с каким-то особым выражением произнес и эти обычные простые слова: «Чувствуйте себя свободно». Но тотчас же он заговорил на другие темы: о предстоящем нам завтра переходе, о работе с гражданским населением, о боевой подготовке батальона.
— Этого не знаю. Но лежала под рукой. Стрелял.
— Вот заработаем гвардейскую, тогда подмоложусь. Предамся в ваши руки. Обещаю.
— Переселяться? Это успеется. Спасибо, что заботитесь. Идите.
Расставшись с капитаном, я возвращался к себе в штаб по берегу. После ночи, проведенной без сна, в тягостных раздумьях, после разговора с Панфиловым, когда нервная система была опять напряжена, я испытывал как ни странно, не усталость, а удивительную легкость. В седле я сидел уже не грузно, как то было ночью; думы не придавливали. Казалось, легче бежала и Лысанка.