Потянулась полоса запыленного дочерна снега. Лысанка обходила воронки. Вот и линия окопов — покинутых, безмолвных, пустых.
Наверху наши пушки продолжают пальбу. Что-то серьезное творится там. Душу сосет тревога.
На рассвете три отделения — по одному от каждой стрелковой роты — разными дорогами отправились в разведку. Затем через каждые два часа, по графику, отделение за отделением уходило за реку, вперед, туда, откуда надвигались немцы. Бойцам ставилась задача: поглядеть. Пока больше ничего. Поглядеть, увидеть живого немца и вернуться.
— Тут, товарищ Момыш-Улы, показана ваша задача.
Бритье закончено. Свежо блестят спрыснутые одеколоном смуглые щеки генерала.
Повторю: лишь впоследствии я узнал, как погиб Панфилов.