– Если ты выдашь меня, меня снова начнут пытать, – продолжил тот. – Меня не пытают только потому, что не понимают моих слов. Скажи им, что ты не говоришь на моем языке.
Что же случилось с его другом? Дарт начинал тревожиться. Занятый этими размышлениями, он почти не глядел по сторонам, предоставляя ногам самим выбирать дорогу. Так, в рассеянности, он добрел до Колдовского тупика.
Итак, канал забросил его на третий континент, в места, населенные свиррами. Эрвин начал вспоминать, что ему рассказывали о них в академии. Свирры были холоднокровными, но климат на третьем континенте всегда был жарким, и эта особенность не вредила им. Однако она была на пользу другим расам, так как из-за неровной погоды эти драчливые, агрессивные существа плохо приживались на других континентах, иначе они могли бы бесконечно воевать с другими расами за земли, как воевали между собой. Подходящим климатом обладал только пятый континент, и в прошлом свирры не однажды пытались завоевать его, но архонты каждый раз давали им такой отпор, что свиррские вожди постепенно оставили эту затею как безнадежную.
– Мы сбились со следа, – сказал еще один голос. – Если бы они прошли здесь, этот зверь разорвал бы их в два счета.
У него не было ни мостов, ни кораблей – это для богатых. У него не было даже любовных писем. Нельзя сказать, чтобы он вообще не писал их – писал, и еще как бойко, для своих приятелей из академии магов, потому что у него были богатая фантазия, живой язык и что-то еще, заставлявшее получательниц давать длинные и нежные ответы. И еще потому, что писать для других было гораздо легче, чем для себя. Но своих любовных писем у него не было, он не хранил их за пазухой и не перечитывал на переменах, бросая торжествующие взгляды на завистливых сверстников.
Буфетчик попятился от столика. Белая скатерть осталась висеть на его левой руке. Сделав несколько неуверенных шагов, он вспомнил, что передвигаться нужно лицом вперед, развернулся и исчез за кухонной дверью.