Требовательный писклявый голосок привел его в чувство. Сквозь черноту забытья Эрвин смутно услышал, как кикимора окликает его по имени. Он почувствовал ее ручонки, теребившие его за ухо.
Рассудив, что осмотр не повредит зверьку, старший дворецкий повел Эрвина с собой через парк и дальше, во дворец. Они поднялись на второй этаж и вскоре оказались в комнате, отведенной для редкостного зверька.
Так, наверное, и думал стоявший рядом с ней мужчина, потому что каждый раз, когда ее глаза отвлекались на что-то постороннее, его взгляд неизменно останавливался на ее губах. Он тоже был архонтом, уже немолодым, но и не старым, в том самом возрасте, когда мужчины совершают главные достижения своей жизни. Его светлые волосы до плеч, вероятно, были бы тронуты сединой, если бы он был человеком, но архонты никогда не седеют.
Шорр вывалился в щель и исчез. Эрвин ослабил внимание и вдруг ощутил, что щель мгновенно сузилась. Но не только щель – все пространство сужалось вокруг него, таща его, увлекая куда-то внутрь.
– Вчера это вышло случайно, – смутился Эрвин. – Мы с Армандасом слишком устали, чтобы заняться воспитанием Дики. Я не могу обещать вам сегодня точно такое же зрелище.
Его мысли заметались, нехотя признавая факт, что на Хелема можно не рассчитывать. Возможно, этот Хелем даже сидел здесь, в таверне, и вместе с другими завсегдатаями посмеивался над ним – ну и пусть, нельзя же осуждать этого Хелема, если он считает правильным не доверять подозрительному чужаку. Но и у Эрвина были свои понятия о том, что правильно. Правильным будет помочь пленнику – и он сделает это.