Затем был день. Кикимора сидела в двух шагах от лица Эрвина, рядом с ней возвышалась кучка плодов и ягод. Он приподнял голову, с трудом шевельнулся на песке. Дика скормила ему ягоды, а затем и мучнистые, незнакомого вкуса плоды. Насытившись, он снова погрузился в сон – это была уже не борьба между жизнью и смертью, а просто сон.
Смех еще не отзвучал в нем, а он уже провалился в забытье.
Эрвин удивленно покачал головой. Ему как-то трудно было представить степенного, замкнутого ректора убегающим по ночной улице от шайки головорезов.
Общими усилиями они опознали спину Шор-ра – или шорра? Эрвин закрыл глаза и стал мысленно прощупывать область за спиной этого путешественника по запредельным мирам. Вот какая-то неровность… или показалось?
– Да, предатель торгует нашими землями, – кивнул Юстас. – Эти письма нужно доставить императору, но мне не удалось вынести их отсюда. Меня как раз схватили за этим делом – ночью, во дворце. Во дворе охраны нет, зато ее полно внутри дворцового здания. Я взял письма и почти выбрался наружу, но наскочил на какой-то внезапный ночной обход. За мной погнались и в конце концов схватили, но я успел спрятать украденные письма в одной из комнат.
Эрвин с нетерпением дожидался ночи. После долгих дней пути по просторам четвертого континента ему опротивел тесный трюм, наполненный душным запахом гниющих фруктов. Хорошо еще, что не гниющего мяса, но и этого запаха ему было более чем достаточно. Кроме того, сидеть здесь было невыносимо скучно – в кромешной тьме, куда почти не доносились звуки…