Теряющая прозрачность стена скрыла за собой Дарью, молотящую по ней кулачками. Достала до невозможности, стерва. Если бы не строжайшие предписания Волоха, касающиеся этой мерзавки, Сорокин давно бы накачал ее успокоительным. Чтобы не мозолила глаза и уши.
– А это не будет опасно? – спросил голос пилота в наушнике. Он всегда задавал один и тот же вопрос.
Б-ж-ж-ж! Динамик, пробитый реактивной пулей, разлетелся облачком быстро гаснущих искр. В крыше образовалась небольшая аккуратная дыра.
– Я люблю тебя, – сказала она и назвала его по имени. – Люблю тебя всегда. Всегда.
Встряхивая гудящей головой, он побредет по улице, чудом не наткнувшись на ватагу Айзенбарда. Ему будет казаться, что земля взбрыкивает у него под ногами из-за удара, который ему достался. Но остров и вправду ведет себя как норовистая лошадь, пытающаяся сбросить с себя всадника – Город, в жадно разверстую пасть пучины, уже поглотившую сегодня карательную экспедицию.