– Темнишь, ох темнишь ты, Глеб, – произнес Лев. Ехидная улыбка на чересчур гладком, покрытом синтетической кожей лице смотрелась как неаккуратный разрез. – Заложника и крысам? Чувствую, не миновать тебе, брат, Исповедальни,
Пес Войны, отбивший удар мангаса, за плечо удержал Руперта от окончательного падения на пол.
«Одержимый» подошел к нему вплотную, насколько позволяла вытянутая рука тамплиера с боевой приставкой. Так они постояли с минуту.
Зов Янтарной Двери продолжал звучать в его голове,
Майор уже собрался осторожно приблизиться, держа наготове «ехидну», когда здоровяк обратил к нему изуродованное лицо. И резво пополз к майору, вытягивая трясущиеся руки. Климентов сделал шаг назад, прицелился в ползущего из иглоавтомата. Но тот не предпринимал ничего угрожающего, только пытался дотянуться до майора рукой. Эй, да у него что-то зажато вкулаке!
Он знал. Таких людей, считая его и Волоха, тех, кто носил на левой руке стальные браслеты, было ровно тринадцать. Ничтожная песчинка по сравнению с персоналом Проекта. И даже не все из них занимали руководящие должности (список прилагался к спецпапке 469-27, и он с удивлением и немного испугом обнаружил в нем себя и Иру).