Вернувшийся в туалет охранник добился взаимности от кнопки смыва и собирался помыть руки в стенном умывальнике.
– Я? – Баграт вздернул тонкие брови. – Я честный делец с хорошей репутацией. У меня приличное заведение. Я не веду дел с «крысами» и не продаю им отмычки.
– Но времени на проповеди у меня нет, – заканчивает фразу монах, вынимая пушку из коробки и приставляя ее ко лбу охранника, – Потому, сын мой, если ты еще не торопишься на небеса, как невинный мученик, то открой эту дверь и уступи нам дорогу. Иначе я считаю до трех и вышибаю тебе мозги к божьей матери. Аминь.
Сейчас он как раз собирался этот нрав прилюдно (и пригном-но) выказать.
За его столом остался сидеть незнакомый молодой генерал с серебряными ветками омелы в петлицах. Странная эмблема. Странный генерал. Он все время поводил плечами, как будто новенькая форма ему жала. Или он вообще не привык носить мундир.
– До дна, Серый, до дна, – подначивал Метис. – По-нашему, по-армейски.