Лейтенант чуть сдвигается от пыхнувшей жаром открытой топки. Немного, настолько, насколько позволяет тесная кабинка. Машинист дёргает какие-то ручки, от одного его движения паровоз издаёт торжествующий свист. Движение поршней и других частей внутри машины не увидишь, но стальный огробли (сцепные дышла) медленно начинают движение. Чуть скрипнув, качнулись колёса, и вот вся махина паровоза двинулась вперёд, толкая впереди себя пару платформ и два вагона.
— И всё-таки, зачем ты меня вызвал? — он ведь так и не сказал ещё.
— Чего тебе, Петрович? — голос у меня не сильно радостный. Мало того, что от семьи отвлекают, так ещё и по городскому телефону звонят. Звук не очень, наверное, не по прямой соединяют, а через Полоцк или Лепель.
— Нет. Немцы большую часть танков ремонтируют и снова в бой. Думаю, три из четырёх они в строй возвращают. Да и четвёртый… никто не мешает в переплавку отправить. Отличное сырьё для металлургических заводов.
— Битте, — протягивает аусвайс фельдфебель Ланге после паузы, в течение которой он смерил усталым взглядом такого же по званию военного, старшего поста охраны.