Провожаю воодушевлённого главлётчика до крыльца, на котором в компании адъютанта достаю «Казбек». Так забегался, что покурить некогда. Проклятая война!
— Это правильно, это хорошо, — командиры слегка светлеют лицами, но расслабляться я им не дам, — а эти, почему открыто стоят?
— Всё осуществимо, — меня внимательно слушает конструктор. Мы сидим в кабинете директора, сзади над столом, как водится, портрет Сталина. Начинаем обсуждать детали, за что меня тоже надо похвалить. Обнаруживаем дьявола, хитро спрятавшегося в технических тонкостях.
Возникает одна идея. Пиндосы в своё время придумали.
— Прикройте меня! — это он своим разведчикам. Потом спрыгнуть, не дай сейчас пулю словить, ему всего-то только паровоз пробежать. У-у-х! Успел. А пулька-то рядом свистнула. Всё, опасность почти кончилась.
Требование Сталина можно удовлетворить только у карты. Выхожу. Чуть прикрываю глаза, попадая в сноп яркого света из окна. Тяжёлые чёрные шторы раздвинуты, до времени светомаскировки ещё далеко.