Но экипаж танка, пусть ценой своей жизни, прорыв остановил. Уничтоживший его немецкий танк не стал так же без оглядки прыгать вперёд. Медленно пополз вперёд, водя башней по сторонам. И заметно быстрее пополз назад и дальше через мост к своим, когда вокруг начали рваться мины. И правильно сделал, наш танк тоже был не один.
— Осколочный! Давай назад! С поворотом вправо! — На эту херню, которая для его тридцатьчетвёрки вовсе не танк, он бронебойные из стратегического запаса тратить не будет.
— Это триста километров от границы. От Минска до Москвы еще 675…
— И я. Это можно воспринять, как особый экзамен. Заметил непригодность Устава, заговорил об этом, выдержал экзамен на полковника. Так что я — полковник. Если считаете меня лучшим, то среди присутствующих нет никого старше майора или подполковника. А майоры и полковники разрабатывать новый Устав не могут. Это дело генералов. Но других военачальников, товарищ Сталин, у нас нет. Так что придётся плясать от этой печки.
— Покидаете нас, товарищи генералы? — спрашивает до сих молчавший директор завода.
— На то ты и генерал, Петрович, чтобы с маху такие проблемы решать. Во-первых, сомневаюсь я, что «Быстроходный» будет силы распылять. Но сузить ему число возможных путей не помешает, тут ты прав. Слушай…