— Товарищ генерал, Дмитрий Григорич, — разлепляю лениво глаза. Полутёмную комнату наполовину загораживает силуэт адъютанта.
У-у-у-х! Кажется, уболтал. Надо разгон связистам дать, когда уже связь человеческая будет? Перестукиваемся морзянкой, словно дятлы, а когда по-человечески говоришь, то не дай бог что-то конкретное ляпнуть. Фашистов предупреждать — последнее дело, понимать надо.
— Я из вас все соки выжму. Недаром я заготовил приказ о полуторной норме вашего продовольственного снабжения. И вот когда вам захочется запищать или застонать, что вы больше не можете, что это выше ваших сил, вы вспомните, что я вам сейчас сказал. И захлопнете свои рты. Понятно?!
На мои слова о переходе на немецкое обеспечение народ как-то нервно хихикает. Меня действительно снабжают скупо. Вроде война началась, все должны шуршать, как наскипидаренные. И я понимаю, где тут собака порылась. Мои соседи всё просрали. Кузнецов уже профукал полторы тысячи самолётов и примерно столько же танков. Теперь Жуков начинает оспаривать у него первенство по количеству подарков немцам. И он его обгонит, техники у него намного больше, значит, больше и похерит.
Майор производит впечатление настоящего опытного командира. И за своего переживает, как клушка. Плохо это или хорошо, даже не знаю. В данный момент плохо.
— Приступим, товарищи, — оглядываю штабных. Жалкое, надо сказать, зрелище. Основной состав: от лейтенанта до капитана. И это штаб армии, грёбаная скотоферма…