Он у меня Коля в квадрате, Николай Николаевич. Фамилия только выпадает из николаевского ряда. Майор Костюшин, командир роты охраны.
«29 июня, вечером, у Сталина в Кремле собрались Молотов, Маленков, я и Берия. Подробных данных о положении в Белоруссии тогда еще не поступило. Известно было только, что связи с войсками Белорусского фронта нет. Сталин позвонил в Наркомат обороны Тимошенко, но тот ничего путного о положении на западном направлении сказать не мог. Встревоженный таким ходом дела, Сталин предложил всем нам поехать в Наркомат обороны и на месте разобраться в обстановке. В наркомате были Тимошенко, Жуков и Ватутин. Жуков докладывал, что связь потеряна, сказал, что послали людей, но сколько времени потребуется для установления связи — никто не знает. Около получаса говорили довольно спокойно. Потом Сталин взорвался: "Что за Генеральный штаб? Что за начальник штаба, который в первый же день войны растерялся, не имеет связи с войсками, никого не представляет и никем не командует?"
Капитан Корнеев, командир эскадрильи пешек вместе с товарищами и зависшими сзади Мигами наблюдает за происходящим внизу. Не в первый раз капитан удивляется эффективности маскировки, стоит отвести взгляд на долю секунды — всё! Потерял стаю чаек из виду.
— Вы слышали, — поворачиваюсь к двоим из ларца. Похожи они друг на друга и звание одинаковое: политрук. Поэтому двое из ларца, одинаковых с лица.
Вот ещё одно дело, приятное, но с опасным душком. Кормятся немецкие солдаты изрядно, нашим генералам на зависть. И даже лётчикам. Ладно, что-то с этим делать надо.
— Товарищ генерал, — ко мне подбирается сержант, — там замаскированный танк вкопан. Похожий на ваш.