Так что танков Ханаев не боялся. А ещё его сосед, ротный-3, такой же старлей, как и он, Гальперин исхитрился втащить зенитную 25-мм пушку на третий этаж здания. Ну, ладно, там лестницы широкие, какое-то старое здание, но как он зенитчиков уговорил? Теперь из одного окна на мост сбоку смотрит скорострельная пушка. И не по-идиотски высунув ствол из окна, из глубины помещения глядит.
— Так держать! — кричит корректировщик. — Есть попадание! Следующий левее на семьдесят метров!
В столовой поговорили ещё. Петлякову, заодно и Кагановичу попытался ещё раз задвинуть про производственную культуру.
Хадарович, который главный, докладывает. Конденсаторов на заводе ему выдали двести с лишним штук. На остальные завод сделает заказ.
Через полчаса уезжаем на аэродром. Копец спохватывается, когда моя птичка готова к взлёту, и я направляю к ней стопы.
Присутствующие при этом несколько высших чинов армии, — Вильгельм Кейтель, Вильгельм Канарис, Альфред Йодль, Франц Гальдер, — держат рот на замке. Самый скромный из них специально вызванный сюда генерал-майор Ганс фон Грейфенберг, начальник штаба группы армий «Север». Судя по непроницаемым лицам, все разделяют точку зрения коллеги, но их никто не спрашивает. Адмирал Канарис поглаживает свою папочку.