— И они должны заранее знать об этом! — поднимаю палец вверх.
Это я шучу про себя. На самом деле всё старо и банально, обычная неизбывная, пробивающаяся сквозь коммунистический покров и прикрывающаяся им человеческая зависть. Мы все генералы, с похожей биографией и практически одинаковым опытом. Почему у него всё так лихо получается, а у нас — хуже некуда? Это неспроста, есть какой-то секрет. И вот глаза подозрительно сужаются, выискивая, к чему бы придраться и по какому поводу донос нарисовать. Что-то мне как-то неуютно.
— Что-то много насбивали, — сомневаюсь я, — наши лётчики, конечно, звери, но не настолько же! Сами потеряли сорок, а сбили полсотни? Чо-то слишком красиво.
Тягостное впечатление сглажено. Мы собрались в субботу, как у всего советского народа, у нас семидневка. Шесть рабочих дней, воскресенье — выходной. Хотя у нас редки выходные даже в воскресенья.
— А ещё немцы могут захватить ваш завод со всем оборудованием и самолётами! — опрокидывает Сталин, как ему кажется, одним движением все мои доводы.
— Пошлю ещё батальон НКВД, городишко наверняка шпионами кишит. Не знаю, кто из них первым прибудет. Вам ближе, а им собираться быстрее. Пусть твой комполка согласует с ними свои действия. Оперативно комбат НКВД подчиняется твоему комполка, но не вздумайте их в лобовую атаку посылать. Башку сразу всем поотрываю. Это бывшие погранцы, каждый двоих твоих бойцов стоит. А то и троих. У них своя задача — борьба с диверсантами и шпионами.