Остатки заслона, где ползком, где перебежками, прикрываясь горящим Мигом, спешат к лесу. Четверо остались на земле. Тлеет и загорается гимнастёрка на бойце рядом с самолётом. Один погребальный костёр для окончательно погибшего Мига и парня с навечно спокойным лицом.
Тогда зачем придвинули войска максимально близко к границе? Ладно, он, — в нарушение, кстати, некоторых директив Генштаба, — отвёл части на резервные позиции, оставив на старых местах заслоны для имитации шевеления. Зачем так подставлять под первый удар огромные массы войск? На что они там рассчитывали? На то, что немецкие бомбы и снаряды лишь ласково погладят по головке бравых красноармейцев, которые потом в едином порыве зададут перцу наглому фашисткому захватчику?
Выставляю перед собой вертикально расположенные ладони, показываю всем.
Ему пришлось ещё пометаться по Москве пару дней, прежде чем он вырвался в Киев. В наркомате выцыганил огромный ТБ-7, на нём и прилетел в гости к Жукову. Тот проявил к коллеге и соседу внимание, сам прибыл на аэродром встречать дорогого гостя. Павлов вышел из самолёта со своей невеликой свитой, кроме адъютанта Саши и капитана Крайкова, которого откомандировали в его округ, и водителя, больше никого не было.
«Морды толстые, комиссарские. Я вас научу мышей ловить и Родину любить», — злорадно думал Кирилл Арсеньевич, провожая политруков и замполитов ласковым начальственным взором, по окончании совещания.
— И самой первой, Виленке, — вворачивает Митька, заранее отпрыгивая от замахнувшейся на него девочки, — Виленка, съешь пенку!