— Михал Моисеевич, — с трудом освобождаю руку и тёплым дружеским тоном спрашиваю, — вы что, вчера родились, совсем кукушка съехала? У вас что, башка пятнадцать раз штопаная?
Непокорных не нашлось. Впрочем, Никоненко сразу заметил разницу. Это вторая линия, не штурмовые части. Совсем немцы обнаглели. Даже не считают нужным прикрываться от Западного фронта. Ну, нам же лучше.
— Автомобили, тягачи… — полковник смотрит вопросительно.
По некоторым данным (тщательно этот факт не проверял. Автор) вверенный ему полк сбил 22 июня до 30 немецких самолётов, в основном, бомбардировщиков. Есть среди сбитых, как минимум, один мессер, взятый на таран. После этого полк практически перестал существовать. Остатки перебазировались на переформирование.
Их подстраховывает тяжёлая артиллерия, с которой они тоже постоянно на связи. И время от времени они её подтягивают как можно ближе к себе. Сами в это время стоят. Немецкие артиллеристы наверняка умеют стрелять по карте. Пусть не с первого выстрела, но подготовленную засаду они накроют. Это если её не заметит авиаразведка и предварительно засланные разведгруппы. Именно поэтому немцы никогда не передвигались со скоростью больше ста километров в сутки, хотя их полностью моторизованные части могли легко делать и по триста.
Договорились, что на моей резервной тэбэшке вывезет всю гоп-компанию в Мачулищи. Хорошо, что сначала с ним связался. Первый пункт с ДБ-3 отменяю. Совсем забыл, что у меня есть ТБ-7. Пять я раздал командармам и Никитину. Два пока придерживаю и ещё один — мой, самый первый. И они как раз оборудованы для перевозки людей. Кто-то и на полу посидит, но уместятся все. И самолёт серьезнее, его сбить не так просто.