Чем бы ещё мне бронепоезд обозначить? Вот ведь проблема-то, а?
— Пустые места засади деревцами. Сразу не вырастут, но за лето сколько-то подрастут, — без ЦУ не могу обойтись, генерал я или хто?
Сталин закашлялся от смеха. Табачный дым попадает в горло, и Кирилл Арсеньевич ловит себя на желании постучать ему по спине, но сдерживается. Сталин, отдышавшись и всё ещё усмехаясь, снимает трубку.
Лекция затягивается, но семья слушает, стараясь даже дышать беззвучно.
Кирилл Арсеньевич тоже начал что-то говорить после генерала Жукова. Он? Виртуальная челюсть отвисла ещё больше. Он не зритель! Если это кино, то он по ту сторону экрана. А чего это я там несу?! У него возникло отвратительное ощущение, что он едет в машине без водителя, управляемой дистанционно неизвестно кем. Всё бы ничего, но вдруг водитель с придурью? Или в краш-тест попал? Вот весело будет пассажиром в такой машине оказаться.
Есть один тонкий момент. Если мы забрали у немцев то, что они успели реквизировать у местного населения, мы ничего не возвращаем, не платим и расписок не даём. Что с возу упало, то пропало. В Пинске и Лунинце работают службы Мерецкова. Пополняют армейские склады, магазины военторга, которые расширяют свою сеть. Это тоже моя целенаправленная политика укрепления советского рубля. Сельский скот распределяют по колхозам, на сохранение. После войны вернут, но весь доход от них — в колхозы и армию. Корма тоже есть. Ячмень, овёс, некондиционная пшеница.