— Наверное, потому что я — не директор школы, который обычно в своём кабинете сидит, товарищ Сталин, — тоже на грани дерзости, но не знаю, как сказать мягче. Вождь молчит. Раз молчит, можно добавить.
— Про ствол ничего не скажу, — задумывается Рокоссовский, — слишком мелкая цель. А «глаза» точно вышибет.
Мои командиры уже не могут сдержать улыбок. Кто-то за их спинами уже подвывает от восторга. Что-то я своего Саши не вижу…
— Мы оказались в сложном положении. Удержать мощную группировку Павлова могут только сильные заслоны по всему периметру. Не только со стороны Польши, но и Литвы и Украины. Это потребует не меньше половины всех сухопутных сил вермахта и люфтваффе.
От начавшейся небесной драмы конвой цепенеет, белеют пальцы, сжимающие оружие. По колонне пленных прокатывается дружный вздох.
— А ты чего, доклад на тему международного положения пишешь?