Пешки не задерживаются. Жгучим перцем бомб разного калибра в один заход прижигают «язык» от чужеродного высыпания и с набором высоты уходят на запад.
— Поиграем в шашки! — объявляю генералам после того, как выдерживаю цунами сомнений, охвативших их от идеи наступления. М-дя, быстро их вермахт в чуйство привёл. А как все бодро перед войной дысали. Ответим мощным танковым контрударом, туда-сюда… Мы-то ещё ладно, но как немцы разделываются с нашими южными соседями, аж завидно становится. Глядючи на фон Рунштедта.
— Ты, — ткнул в него пальцем генерал, — Ты тоже можешь решить. С использованием всех возможностей округа и республики, само собой. Если что, Москва нам поможет.
Немецкие ремонтные подразделения — считать стратегически важным объектом для уничтожения и диверсии. Лучше всего, захвата и пленения. А что? Части-то не боевые.
— Теперь слушай, что нужно делать. Все трофейные танки и технику в этих эшелонах, вместе с боезапасом, отправляй в Смоленск, в новый формирующийся корпус…
— Восемьдесят километров на две дивизии, это как? — Кузнецов бьёт точнее всех, — это тоненькая гнилая ниточка, нашу оборону парой батальонов пробить можно.