— Нет, — качает головой, — сеялки, веялки, всякое такое.
Адъютант принимается за работу, но сначала все выходим из кабинета. Директор приглашает меня на экскурсию.
— Что же вы так? Зачем позволили немцам минное поле организовать? — полковник спрашивает, не отрываясь от бинокля.
— Поставите здесь и здесь, — тычу пальцем в карту на две точки. Одна близь Минска, другая — у Барановичей. Выбираю места повыше.
— Не надо самую лучшую. Самые лучшие потом, когда всё отработано будет.
Фирсов к этому привык. Ещё несколько дней назад имел счастье наблюдать, как трагично и мгновенно меняется мирный пейзаж на кровавый и батальный. Третий полк его родной дивизии уходил от преследования. Он только когда узнал, что полку поручили забраться во вражеский глубокий тыл, только головой покачал. В родных белорусских лесах хоть армию можно спрятать. В Литве тоже леса есть, но не такие безнадёжные для преследователей, как в Белоруссии. А вокруг Вильнюса чуть ли не степь голая. Не совсем, конечно. Речек, озёр и оврагов хватает, но это им хватает. А полку кавалерии?