У меня и так подозрения, что коммунистический режим обречён. Обречён на перерождение, ремиссию капитализма. Есть для этого глубинные причины. Сейчас он устойчив, вследствие быстрого развития. Это как колесо, пока катится — не падает. Остановится — упадёт. Когда СССР рухнул? В момент, когда во весь голос заговорили о застое. Застой и означает конец развития, мы упёрлись лбом в какую-то стену.
— Можно и сегодня, — тут же соглашаюсь, — но вы же сами спросили, что происходит у соседей. А сведения получить я могу только поздно вечером…
— Ещё одно. Наказывать никого с первого раза не хочу, но показать, что вас ждёт, обязан.
— Дмитрий Грыгорыч, так политруки же! Забыли? Их почти тысяча человек!
Сижу, поглядываю на притихшее начальство, ожидающее кому сейчас прилетит и сколько. Впрочем, непричастные к ВВС спокойны. Не их сегодня «праздник». И я спокоен, и не просто так сижу, когда попадаю в поле зрения вождя, еле заметно улыбаюсь. Намеренно это делаю. Рассчитываю, что ничего мне не будет, не мой день, а прикрыть авиаторов очень хочется.
После обеда Павлов поиздевался над подчинёнными другим манером. Заставил держать на вытянутой руке кирпич. Предупредил, что кирпич дрожать не должен. Опытным путём определил посильное время в 10 секунд. Заставил сменить руку. Потом дрессировал выход на позицию. Патронов не давал. Все тренировались без реальной стрельбы.