— И всё, — взглядом предупреждаю против дальнейших расспросов. Все эти приграничные территории в зоне повышенного риска. Не собираюсь рисковать своими ресурсами сверх необходимого.
— Караульный, доклад! — требовательно смотрит на солдата на посту у входа. — Пауль!
А, ну да, это ж гражданская организация. Что с того, что я их сюда пригнал? Но это работа как раз для… гляжу на комиссара взглядом отца, припрятавшего для малолетнего сына вкусняшку.
— Вопросы есть? — сержанты от уточнений воздерживаются, лейтенант заключает. — Тогда по коням.
Кругломордый «снайпер» не попал ни разу. Стою напротив, смотрю и молчу, долго молчу. В мишень парень не попал ни разу, но нельзя сказал, что он совсем не попал. Очень сильно попал, я бы даже сказал: вляпался. Со стороны взвода раздаются смешки, и я их не останавливаю. Запрет был на разговоры в строю, на смешки — нет.
— Слишком мелкий вопрос, для того чтобы идти напролом с шашкой наголо, — отмахиваюсь я, — что такое для страны сотня лёгких танков? Меньше, чем ничего, потому что они не нужны. Это, прошу извинить за резкость, откровенный хлам. Я предлагаю из хлама сделать что-то. Если получится — замечательно. Получится другой хлам, мы почти ничего не теряем.