С любопытством смотрю на свежеиспечённого командарма. Не сказал бы, что его сильно обрадовало. Видимо, ждал дивизию на укрепление и место для неё, небось, припас, а тут ему пять дивизий, среди которых две танковые. Хотя танковые они только по названию, танков там кот наплакал, то бишь, я от щедрот сколько-то выделил.
— Соедини с миномётчиками! — требую у связиста. Тот начинает крутить свои ручки, орать в трубку. Спустя полминуты, — поздновато, с-сука! — протягивает трубку.
— Да, мой фюрер, — видимого горя на лице уже экс-главнокомандующего фюрер не находит. — Кому сдавать дела?
В конце выгоняю всех, оставляю только штабиста Климовских, Копца и начальника связи Семёнова. С этой чёртовой немецкой глушилкой надо разобраться. Получив ЦУ, Семёнов уходит. С главкомом ВВС ещё один важнейший вопрос надо обсудить. Этот день мы как-нибудь продержимся, если вермахт где-то сумеет пройти дальше сорока километров, — не сомневаюсь, что где-то они прорвутся, — то мне будет из кого штрафбат формировать. А вот что делать дальше?
Пожимает плечами, подозрение в глазах не тает, а куда-то прячется.
— Хорошо. Представь, над нами пролетает пара наших самолётов, родных и краснозвёздных. И я приказываю тебе немедленно их сбить, потом выслать группу на место падения, добить экипажи и принести сюда всё, что было на борту. Твои действия?