— Никто не будет жить вечно, — просветил я старого сухаря. — Кстати, об отсрочке… Сколько у меня времени?
Ну а кто-то смог найти и приручить редкого духовного зверя.
Восхищенная праведностью этого старого мудреца Ванкси вдруг покраснела и оглушительно закашлялась, неожиданно из метлы ей вторил и учитель.
— Прости, отец, я не успел, — смог выдавить из себя я. Хотелось многое рассказать, хотелось просто сидеть и молчать.
— Какая любовь??? Какое добро??? Щедрость??? — проорал здоровяк, воинственно потрясая кулаками. Бледный, переходящий в легкую зелень цвет его лица намекал на то, что трудности прошедших состязаний не прошли для него даром. — Бесстыжий старый негодяй! Ты говоришь о правде?! Единственная правда это то, что весь следующий месяц ты будешь гадить собственными костями!
Неподалеку от стен монастыря был глубокий ров, мастера умело его применяли, сливая туда отходы с кухни и складов, туда же выходили сортирные трубы, туда же сливали отработанное сусло после вина и пива. И в этом рву жили жабы, они жрали это сусло и вырастали на нем до совершенно жутких размеров; и, если подойти к этому рву ясной лунной ночью, можно увидеть, как жемчужный свет луны отражается в их огромных, печальных и вечно пьяных глазах.