— Как ты смеешь перечить почтенному старейшине Лонвею! — выкрикнул высокий молодой парень с холеным лицом, дерзко выступив вперед. — Мы видели, как ты читал письмо! Ты смеешь лгать нам в лицо, грязный плешивый бродяга?
Последняя пилюля, привязанная нитью к камню, с бульканьем исчезла в вонючих пучинах. Конь некоторое время силился ее выловить языком, не смог, но вскоре наконец решился: преодолев омерзение, он таки засунул свою балду в ведро, и я как следует пнул его прямо в брюхо.
И я делал, как велено: старик явно знал толк в искусстве создания пилюль.
С каждым разом получалось проникать все дальше, ведь этому Дао неведомы страх и сомнения, а еще одно Древнее Зло сказало ему, что если у меня ничего не выйдет, то возмездие, полученное этим Дао за свиные гонки, покажется этому молодому мастеру легкой щекоткой.
— Так, — сделал я себе отметку. — Это легко. Дальше.
Мы немного помолчали. Я глотнул вина, и, увидев откровенно завистливый взгляд деда, глотнул еще.