За следующей дверью должен быть дворик-вайюань, куда мы, вздымая пыль, чихая и пиная сушеных крыс, через несколько мгновений и вышли. Открывшиеся нам пейзажи выглядели еще более паскудно, чем было снаружи: кусты, не просто высохшие, а затянутые паутиной, в которой умудрились запутаться несколько небольших птиц, и та же самая высохшая ломкая трава, шелестевшая при полном отсутствии ветра. Куда-то делись все сквозняки, перестали хлопать створки чжаймэнь — только шелест сухой травы и звуки нашего дыхания нарушали мертвую тишину этого места.