«Один он там, один», — отозвался учитель. — «Видишь два — целься между ними».
Внимательно наблюдающий за мной в свою «подзорную трубу» Вэньян, в знак того, что ему тоже больше не холодно, протяжно простонал.
Шатаясь и спотыкаясь, мы все же поднялись наверх, и прошли дальше. У этого старика был немалый опыт брожения в сходном состоянии по темным коридорам монастырских подвалов, и я справился на отлично: потому что куда уж легкому головокружению от массива до того слизеобразного состояния, в которое порой ввергало этого праведника неумеренное злоупотребление монастырским вином.
— Ты хочешь ругать этого старика? — вяло отозвался я. — Позволь дать тебе совет: не начинай того, чего не сможешь закончить.
— Ах, ты лежишь… Эта сестрица уже надеялась, что тебя волки съели, а ты лежишь, отдыхаешь, и вопишь гнусные песни?
И если кто-то вдруг подумал, что это как-то улучшило вдруг создавшуюся атмосферу праздника, то он ошибался.