«Теперь поверни налево», — продолжил старый Фанг. — «И посмотри на запад. Видишь эту кучу?».
Были и те, кто сожалел о том, что так и не успел посмотреть на легендарного старца Дао Ли, что, говорят, мог решить любой вопрос, с каким бы к нему ни обратились, и даже сами Небеса прислушивались к его мудрым речам. И люди, и птицы, и звери — все готовы были внимать словам мудреца, а кое кто даже клялся, что видел, как сам Дао Ли, сидя вечером в поле за городом возле старого дерева читал из своей книги про путь Праведности Восьми Добродетелей, и даже громадная лесная свинья трепетно внимала небесным истинам, изливавшимся из его уст, и глубокомысленно кивала головой его словам.
— Постой-постой! — пробулькал я из котелка. — Но разве не ты сама орала громче всех, что лучший кулачный боец на юг и север от реки Чжуцзян — это твой дедуля, старый Ли? Весь бок мне еще насквозь прощипала!
Кто поймет эти тайны женских чувств, кто разгадает загадки женских глаз?
На пороге лавки Цзи образовалась его супруга. Тетка Цзи Шу была маленько двинута на чистоте, и очень любила протирать полы в лавке, чем в настоящее время и занималась, а, заодно, грела уши, о чем Оуян опрометчиво запамятовал. Руки ее грозно сжимали швабру с куском чего-то, что когда-то было тряпкой, но у меня была моя метла, и тетку Шу я не боялся. А Оуян привык.
— одежды на мне больше нет, а есть тряпочки, распадающиеся, к тому же, на отдельные волокна;