Должно быть, общество бродячих проповедников потеряло в моем лице, возможно, самого достойного своего члена. Одна девушка, медленно, но верно вырабатывавшая в себе рефлекс на любые проповеди в виде стойкой мигрени, и один ругающийся и скрипящий зубами старик были со мной в этом, безусловно, согласны. Еще я призывал Свинью, чтобы улучшить взаимопонимание с ним, а также, чтобы он быстрее привыкал к нашему миру, и, чтобы никому не было обидно, читал из книги и ему.
— Знаешь, юный Дао Ли, когда-то и я был молодым и нищим, трясся над каждой монеткой. Но, повзрослев, понял: и деньги тлен, и сокровища, увянет любовь, уйдут друзья. Ценна лишь сила, бесценно лишь знание! Не переживай об этом хламе, придет время, и такой мусор ты будешь выбрасывать в озеро, чтобы полюбоваться кругами на воде.
Я не жаловался учителю Чану, ибо жаловаться — удел слабых (да и бесполезно ему жаловаться), но в этот раз эти три грибочка всерьез собирались во внутренний круг, а я готовил месть.
Мелькнула мыслишка том, что зря я все-таки столь далеко убрел от выхода из разлома, мелькнула, и пропала. Ведь что толку сожалеть об упущенных возможностях, если настала пора спасать свою жизнь?
Кто может превзойти этого мастера в путешествии по бескрайнему морю алхимии?