— Он еще смеется — глянув мне в след, безногий харкнул на стену с каким-то граффити — Поскалил зубы? Готовься — лично выбью их! Сосать будешь!
Все как в жизни сука… только прекрати дергаться — и тебя сожрут.
— Не забудь вернуть дедовские портки. И помни что добрые люди приходят с дарами.
— А он не гнилой? Но понял… понял тебя… — сделав глоток водки, чиркнув зажигалкой и утвердив фильтр в мокрых от спиртного губах, старик сделал блаженный глубочайший вдох и на десяток секунд зажмурился, пребывая в кайфе или раздумьях. Я не мешал, наблюдая за полетом осенних светящихся мух, что одна за другой спускались к закрытому мусорному контейнеру и скрывались в щелях под крышкой. Видимо скулящая обездвиженная мясная начинка манила их своей многообещающей покорностью.
— Воевать и не пробовал. Че жопой там снаружи рисковать, да? — он пытался скрыть, но пренебрежение и презрение все равно пробивались сквозь ровный голос.
— Он — подтвердила Ссака и глянула на соседа водителя — А чего ты, жирный ушлепок в мягком кресле едешь, а я башкой о кабину стучусь? Ты что сука не джентльмен мать твою?