Ан-Келени, потомственный дворянин, был мужчиной средних лет с седыми висками и узким фанатичным лицом. Когда сотнику что-то не нравилось, на его лице возникала гримаса не недовольства, а брезгливости. Он словно боялся запачкаться, прикасаясь к смердам, уличной грязи и нерадивым подчиненным недворянского происхождения.
Нурия, не добавив больше ни слова, быстро сделал шаг вперед, ударил щитом по щиту Виктора, отклонил его и обозначил колющий удар сверху по голове.
Аренеперт очень много потрудился сегодня. Во-первых, организовал похороны, во-вторых, провел обряд, а в-третьих, проверил покойника на принадлежность к нертам. Последнее было обязательно: никого и никогда без этого не хоронили в гробнице. Нерты выявлялись, уничтожались, и только потом тело складывали в саркофаг. Но на этот раз все было «чисто». Нерты не появлялись уже давно. Жрец знал, что это боги не позволяли им.
Он прошел еще немного вперед и оказался перед большой, примерно в четыре метра в высоту, белой статуей Зентела. Бог держал в одной руке виноградную кисть, а в другой – кувшин. Виктор даже залюбовался его совершенным лицом: видимо, скульптор был очень талантливым.
Лицо Алькерта приобрело страшное выражение. Казалось, он сейчас закричит на Виктора, но дочь вмешалась вовремя.
Бывший студент сглотнул. Устройство, именуемое молотилкой, висело неподвижно, но, несмотря на это, имело устрашающий вид. Оно было украшено длинными и многочисленным палками на шарнирах и цепями, торчащими в разные стороны. На толстом бревне, составляющем стержневую часть снаряда, выделялись три красных пояса. Один на самом верху, второй посредине, а третий внизу.