– Чур, вы страшный человек. Зачем вы их убили? Сказали бы, как деду Михею, что нас ограбили, и мы без документов остались. Он ведь поверил?
– Кузьма, погоди писаниной заниматься. У меня еще сообщение есть.
– А тебе – можно?! И что значит – без командования? Комиссар же остается! И взводные! – после чего покраснел, набычившись, и твердо заявил: – С тобой пойду. Сам говорил, что нас учить надо! Вот и буду учиться!
Оглянувшись, увидел матроса, который, стоя внутри телеги, держит в руках не что иное, как ручник Льюиса.
Выскочившие бежали к озеру и, не сбавляя скорости, влетели в воду. Все это происходило метрах в пятидесяти справа, и я разинув рот наблюдал, как бегуны, высоко задирая ноги и поднимая фонтаны брызг, стремятся уйти подальше от берега. Но они не успели, так как из-за холмика появились всадники и начали активно отстреливать бегущих. Стреляли из винтовок, быстро передергивая затворы после каждого выстрела. Закончилось все буквально после второго залпа, так как пеших было пятеро, а всадников восемь. И стреляли они довольно метко. А после того, как противники ушли под воду, внимание конников переключилось на меня. Ну а чего бы ему не переключиться? Больше никого рядом не видно, а тут я торчу как перст, по колено в воде. Да еще и в чем мать родила. Но думаю, именно из-за общей обнаженности меня и не шлепнули сразу. Заинтриговал их столь необычный натюрморт. Всадники направились ко мне, а я со все большим удивлением начал понимать, что лицезрею самых обыкновенных казаков. Все было в комплекте – кони, лампасы, шашки, чубы, фуражки.
– Беги к Михайловскому. Скажешь, чтобы он грузился. А пару ручников пусть пока оставит на контроль вагонов. Понял?