Пулеметы добили ленты, и я дунул в свисток, давая приказ к началу движения. Тачанки, сбрасывая маскировку, форсировали мелкую речушку, двигаясь в противоположную сторону от сбежавших противников. Люди Журбина следовали за ними. А потом, проскакав по степи километров пять, убедившись, что за нами никто не следит, по большой дуге снова стали возвращаться к дороге. Пора было приступать к третьей части марлезонского балета.
– А что такого? Правильно Ваня сделал. Пусть крестьяне знают, что их освобождение ждет…
Ну а следующие полчаса все оглядывали, общупывали и только что не обнюхивали новую форму, кроем сильно напоминавшую «эксперименталку» или, как ее позже называли, «афганку» первых образцов. Только несколько урезанную. У брюк отсутствовали набедренные карманы. На кителе, вместо погончиков, были лишь лямки для того, чтобы плечевые ремни не сползали. Бушлат тоже без погон и без поясного шнурка. Зато присутствовала возможность перестегнуть капюшон с бушлата на китель. Кто знает, тот поймет, что даже летом боец мерзнет, а вот капюшон очень спасает. Да и то, что с ватника может отстегиваться куртка (опять-таки для использования в прохладный летний день), это очень хорошо. Кепи, правда, отсутствовало. Я тут консультации наводил, и меня отговорили от них, аргументируя это тем, что уж очень на австрийские кепи похожи, а у народа это вызовет плохие ассоциации. Так что теперь в моем отряде как зимний головной убор будет использоваться шапка-ушанка обыкновенная. Серого цвета. А вот как летний… Как летний у нас будет применен черный берет, с красной звездой и красным же шитым уголком сбоку берета. А на форму, на левый рукав будет пришиваться круглый черный шеврон с желтым якорем и надписью сверху – «Морская пехота РССР». Снизу тоже была надпись – «Никто, кроме нас!». И вот только пускай эти морские снобы сейчас станут нос воротить! Тогда точно психану. Я такие бабки на все это дело грохнул! Ведь даже не предполагал, что обычная материя ХБ может быть настолько разного качества. И что вата это дефицит.
Начал он с того, что я в своем рассказе упустил. То есть с ванн. Он там слышал голос. Также вначале ничего не понимал. Потом врубился. Также беседовал с Сатихаарли.
А мы тем временем, миновав небольшую церковь (возница, глядя на нее, размашисто перекрестился), свернули куда-то влево и вскоре остановились перед здоровенными воротами. Забор тоже внушал. Эх! Чувствуется казенный дух. За оградой – двухэтажное, в обшарпанной побелке здание. На окнах решетки. Во дворе (судя по солидному гавканью) сидит барбос. И не один. Помимо барбосов, есть и люди. Слышны голоса и связующий слова незамысловатый мат.