– Если не секрет, что ты там такое мутишь, что вот такие бабки поднимаешь?
– Обалдеть! Вы даже этого не знаете? Ладно, просвещу. Просто тот, у кого это самое дело крохотное, стремится себе завести ствол побольше. Ну, для компенсации размера писюна.
Пылинки, отлично видимые в свете луча фонаря, довольно густо висели в воздухе, вызывая непреодолимое желание прокашляться или хотя бы задержать дыхание. Но по сравнению с тем, что тут творилось минут сорок назад, это просто земля и небо. Можно сказать, чистый марципан. Здесь ведь, когда мы только скатились в пролом, вообще дышать нечем было. Да и взрывы снаружи не добавляли никакого душевного равновесия. Зато преотличнейшим образом добавляли этой самой пыли, забивающей все что возможно и мерзко скрипящей на зубах. Я в тот момент даже пожалел, что сорванный с головы мешок отбросил в сторону, а не сунул за пазуху. Из него какой-никакой фильтр можно было бы быстренько соорудить.
– Да все просто. Те, кто к нам с земли влились, будут только в беретах ходить. А которые с кораблей, те в бескозырках. Или в беретах – это уже на усмотрение взводного. Но думаю, что вы для подчеркивания своего «соленого» происхождения и для лучшего узнавания остальной братвой бески выберете. Понял теперь?
Шум нескольких двигателей стал громче, и я опять прильнул к биноклю. Вот они – красавцы. Идут с дистанцией метров сто (чтобы пыль сносить успевало). Грузовички размером меньше «Газели». Кабина открытая и рядом с водителем находится пассажир. В передней, судя по погонам, какой-то офицер. Кузова тоже без тента и там, в два ряда, спинами к борту сидят солдаты.
– Что значит «имел»? Не минометчик, но корректировать огонь смогу. Есть опыт. – И внезапно загораясь надеждой, уточнил: – А что, в этом времени они уже изобретены? Блин! Почему тогда у меня их нет?