Михайловский открыл было рот, видно желая поинтересоваться моим бурным прошлым, в котором я юзал пулемет, но, быстро опомнившись, захлопнул его и убежал выполнять приказание. Вот так вот. Я знаю, что в отряде ходила масса слухов о том, кем же я был раньше. Порой самых фантастических. Но вопросы на эту тему я пресекал, а самым настойчивым пояснял про потерю памяти. Из этого был сделан странный вывод, что если своего прошлого я сам не помню, то там могло быть все что угодно. И народ совершенно не стеснял себя в фантазиях, выдвигая порой такие гипотезы, что похождения Ивана-дурака, со своим Коньком-Горбунком, это просто реальная быль.
– А я Бурцев Сергей. Помните, мы с вами в губернском комитете РКП беседовали? Вы еще говорили, что надо пламя революции нести темным массам? Зажигать сердца. Вот я и понес!
– А кто у нас наиболее хозяйственный и домовитый? Кто и торговаться умеет, и достать чего-нибудь интересного, даже если этого вроде как и не найти?
– Подождите. Давайте сначала попробуем его завести так. А я послушаю…
– Прямо по этой улице, до площади. C левой стороны будет здание купеческого собрания, а чуть дальше – здание почты. Там и телеграф расположен.