Видно, что солдат лихорадочно соображал, чего же ответить. За насилие могут спросить. И достаточно сурово (не зря ствол пистолета смотрит ему между глаз). Или это я из-за дров так взъярился? И прямо сейчас шлепну их на месте за то, чего они вовсе не делали?
– Гришка. Э-э… бывший боцман, Григорий Трофимов!
– Гриш, ты бери отделение и ищи здешних пожарных. Они где-то в районе каланчи должны обитать. В общем, пускай заправляют свои бочки, или что там у них есть, и выдвигаются сюда. Нам ведь не только немцев завалить надо, но и пожар успеть потушить. В противном случае вечером от станции его хорошо видно будет. Перегонщики могут насторожиться. И давай не возражай. Здесь все равно шашкой махать не придется – работу артиллерия да пулеметы должны сделать. А без пожарных всё может пойти насмарку…
– Чего такой задумчивый стал? Заботы гложут?
– По «Отваге» ждем, когда нормальный танк изобретут?
– Товарищ Чур, вы еще говорили про то, чтобы нас нашей формы лишить. Люди этого просто не поймут. И объяснить им такое мы никак не сможем. Бритье головы это так – пустое. Даже шумели зазря. А вот форма… Мы в ней с кораблей сошли. Мы в ней революцию делали. Мы в ней с беляками дрались. Геройски дрались! Враги, нас увидев, половину своего запала теряют! Потому что знают – матросы не отступят! И братишек наших мы по этой форме узнаем. Откуда бы они ни были, каждый из наших знает – мы друг друга завсегда поддержим и поможем!