И Грешник, ещё даже не успев его разглядеть, как-то определил - это именно он. Тот самый топтун, ночь за ночью приходивший к кораблю.
Однако такой результат вполне устраивал. Недовольство вызывало лишь то, что приходилось давиться тёплой водой, торопливо остужая миски с ней в ямах, вырытых возле линии, до которой едва доставал прибой.
Но даже так - всё равно математика шокирующая.
«Эй, чё за дела? Я не врубаюсь в тему. Это, получается, вам что-то не понравилось? Какие же вы неблагодарные. Кончай уже всякую хрень мне тут нести, и хорошо заруби себе на свинячьем пятачке: это не вы меня запомнили, это я вас, членодевок дырявых, не забываю. Как на ярус зайдём, снова всех поимею. Жёстко поимею, как обычно. А тебя, тупой двухметровый шкаф с сантиметровым члеником, я поимею неожиданно. Однажды ты, обсос глухой, обернёшься, а я уже там. Сзади. Очень близко. Так всё и будет. Даже не сомневайся. Ну да ты сам знаешь, не первый раз».
Но когда время приблизилось к рассвету, пожаловал некто невероятный. Грешник необычную тварь сначала не услышал, а ощутил. Тут не требуется сейсмический навык, чтобы заметить, как сильно дрогнул корпус корабля. Можно сказать, трёхмачтовая громадина почти покачнулась. Будто штормовая волна в борт ударила.
К сожалению, как пошло, так и остановилось. Как он ни крутил головой, как ни давил до хруста в шее, ничего не выходило. Надёжно упереться в искривленную часть шлема почему-то больше не получалось. Вероятно, движения не рассчитал, в сочетании с работой громадных зубов железо снова деформировалось, и на этот раз неудачно.