– Сама Аросева приехала, – с непонятным мне восторгом сообщила мамаша, когда слез вниз. – Ну, актриса, в синема играет. А! – махнула рукой, уловив недоумение. Само понятие я уже знал, но вот внутри зала ни разу не был. Денег на руки не выдавали и одного со двора не отпускали. Прежнего Николку запросто бы обидели, но безвылазное сидение дома уже начало раздражать – главное, будь вежлив. Подумаешь, морщины убрать. Не впервой.
Ресторан – это сильно сказано. Хотя откуда мне знать. Может, наличие живого оркестра позволяет так называть. Ну не цены же раза в два выше привычных. Феликс вообще сюда не собирался, не так уж много он получает, чтоб позволить себе гулять. Хотя с радости – почему нет? Впрочем, можно не сомневаться, на этот раз с горя. Вид уж больно тоскливый. Сидит, подперев рукой щеку, и глядит в тарелку, стремясь ее просверлить взглядом. А графинчик рядом на литр приблизительно уже наполовину пуст.
– Отправил на рентген, и что ты думаешь! Не нашли ничего!
Надеюсь, внушение подействует, однако настроение мне испортили. Гулять расхотелось. Недолго думая останавливаю извозчика и еду домой.
Лишних выпихивает какой-то шустрый парнишка смазливого вида. По сведениям Анны, наша артистка, перевалив тридцатилетие, не пропускает юношей определенного типа. Многие об этом в курсе, но бомонд смотрит на такое поведение снисходительно. Главное, не попадать в скандалы.
На порог вышла Катя, не иначе позвать в дом. Холодно нынче, а вышел, накинув полушубок, без шапки, и моим родичам тоже интересно, зачем пришел юрист. Резко отмахнулся, чтоб не подходила. Она нечто тихо сказала Феликсу с Ваней, и те пошли напрямую в сарай-лабораторию. Мальчишка на ходу оглянулся.