Собственно, что говорить, было без разницы. Пока болтал языком, изучал незваную гостью. Уже не первой молодости, похоже, за пятьдесят. Он частенько до сих пор путался из-за непривычных лиц с возрастом. Другой разрез глаз и цвет кожи.
– Вылечу, – заверил и посмотрел с намеком.
– Гарантировать возможность социальных лифтов каждому.
– Ты вроде поумнел, – сказала, покачав головой, – но все равно маленький. Не помнишь, как у людей после войны сбережения в пыль превратились. У кого пенсия была или даже военные займы – все в песок ушло. Вчера богач – сегодня никто. Нет, даже не уговаривай. Не верю я энтим банкам. Не по глупости деревенской бабы, жизнь прежнюю помню.
– Боюсь, ты не поймешь. Это все равно, что ребенку говорить: «Не трогай огонь, обожжешься». Пока не коснется, не поверит. По-простому, сначала вижу внутри тела, что, откровенно говоря, довольно гадостно. Вместо человека кишки, мышцы, кровеносные сосуды, и все это шевелится, двигается, пульсирует, по ним нечто перемещается, и далеко не всегда приятное. К счастью, предварительно нужно настроиться, а то не жизнь, а жуть была бы. Ну а потом убираю очаги болезни, вытягивая из себя энергию и выжигая или отрезая больные части. Если нечто серьезное, потом долго отдыхать приходится. Упрощая, привожу человека в некое «идеальное» состояние. Именно для лучшего понимания, как лечить, и нужен аттестат. Без него не примут в фельдшерскую школу.
– Если упражняться ежедневно, через пару месяцев сумеешь сидеть не хуже, а через годик начнешь находить удовольствие в такой позе.