В храме должна была отслужиться Литургия, после чего с крёстным ходом Филермская икона Божьей Матери, часть древа Животворящего Креста Господня и десницей руки святого Иоанна Крестителя, привезённые вчера вечером из Санкт-Петербурга, должны быть перенесены в Павловский Собор и выставлены там для всеобщего обозрения на три дня.
— Да, использование револьверов недооценено в нашей армии. К сожалению, подобная стрельба на ходу и с седла уже менее результативна, но сорок мишеней они смогут поразить, — сказал я. — А теперь давайте проверим умения моей личной охраны, я надеюсь, результат будет не хуже.
Когда мы закончили ужин и нам подали чай, отец достал сигару и, предложив такую же князю, они закурили вдвоём, после чего мы продолжили наш разговор.
Я же направился в свои комнаты, где, умывшись и переодевшись, отправился на завтрак.
Понятно, что до семьи дошли слухи о чуде в Японии. Я видел несколько европейских газет, и там говорилось о смерти после нападения и о бездыханном трупе, привезённом в токийский Храм и о воскресении на третий день. В Санкт-Петербурге даже были волнения и погромы китайцев, принятых за японцев. А недавно отслужили молебен о чудесном воскрешении цесаревича. В принципе данная шумиха меня устраивала, главное было не перегнуть палку. И сейчас самое время запросить у императора полномочий. Поэтому я подготовил текст телеграммы и передал князю.
После принесения клятвы я отправил первых сотрудников Особого Отдела отдыхать и привести свои мысли в порядок.