Детдомовский молча протянул мне руку, которую я пожал, а вслед за ним то же сделали и остальные двое. После чего все они повернулись к тому, с которым я дрался. Крепыш несколько мгновений постоял, бросая на меня свирепые взгляды, но затем, нехотя, тоже протянул руку.
После занятий я двинулся к бассейну. В отличие от меня моя любовь плавание так и не бросила. И к настоящему моменту уже догнала меня по разряду. Ну как догнала – мой-то КМС уже считался недействительным, а она свой получила только полгода назад. И упорно шла к мастеру. Причем все предпосылки говорили за то, что мастера она к окончанию школы таки сделает. А что – во сколько там та же Кабаева стала мастером спорта? В двенадцать или тринадцать? А Ефимова? Ну, которая пловчиха. Она, насколько я помню, в пятнадцать уже выиграла какой-то международный турнир. Моя Аленка, может, и не такая крутая спортсменка, но уж хотя бы раз войти в двойку призеров на соревновании уровня первенства РСФСР или там Всесоюзного общества «Динамо» к семнадцати годам точно сможет.
Такой случай действительно произошел недели три назад… Жиртрест оказался тем еще шкодником. После того происшествия в туалете он попытался ко мне подлизаться, но у него ничего не получилось. Мне претило демонстрируемое им передо мной лизоблюдство. Похоже, Тиша вообще умел практиковать лишь два типа отношений – гнобление слабых и лизоблюдство перед сильными. Меня он признал сильным. Ну как минимум на какое-то время. Так что попытался привычно полизоблюдствовать. Но мне это не понравилось. Вследствие чего в настоящий момент мы с ним типа вращались по разным орбитам. Он не лез ко мне, я не трогал его. А вот момент подгадить кому-то другому он упускал редко. Но, поскольку свои гадости он делал с изобретательностью четырехлетки, то чаще всего его потуги оказывались замечены воспитательницей или нянечкой. Что непременно влекло за собой как минимум нравоучения. А часто и наказание. Впрочем, абсолютно безрезультатные. Такой уж характер…
– Не надо – сам дойду! – рванул в сторону дома.
Мой тренер был настоящей легендой самбо нашего небольшого городка. Он выпестовал и сделал мастерами массу народа – от бандитов до ментов. Когда в начале двухтысячных праздновали юбилей тренера, народ скинулся ему на автомобиль. А после его смерти начал проводиться мемориальный турнир его имени. Но вот у меня самого отношения с ним, к сожалению, сразу стали весьма натянутыми. Дело в том, что он оказался близким знакомым и другом моего тренера по гимнастике. И тот нажаловался своему другу на мой «меркантильный подход». Мол, не отдает всего себя тренировкам, считает занятие спортом всего лишь развитием собственного организма, не стремится подняться до пределов своего спортивного мастерства… ну и так далее. Так что Журавлев встретил меня настороженно и любые мои отступления от установившегося порядка трактовал негативно. И даже после победы на первом соревновании, на которое меня заявили, отношение не особенно изменилось. Ну да и турнир был из самых низших…