Как бы там ни было, раза три-четыре в год за мной из Москвы приезжала черная «Волга», в которую я грузился со своей гитарой и отправлялся развлекать гостей маршала. И вот во время одного из таких «квартирников» (хотя их скорее стоило бы назвать «дачниками» или «управленниками»), он обратил внимание на то, что я какой-то хмурый.
Была и еще одна причина, по которой я также не замахивался на команду. Она состояла в том, что во время прошлой жизни я чем дальше, тем больше начал скатываться к мизантропии. Как бы неожиданно это ни звучало для тех, кто меня знал. Они-то считали меня этакой душой компании… Ну да, это тоже было. В компании я чувствовал себя вполне нормально – шутил, рассказывал анекдоты, блистал тостами. Но все это до определенных пределов. А когда они наступали, я предпочитал тихо и незаметно уползти в «свою норку». Вследствие чего даже на конвенты я предпочитал ездить не в «пьяном вагоне», в который оптом покупали билеты «все наши», а в другом, подальше, вагонов через пять-шесть от «пьяного»… Эта склонность у меня осталась и после переселения. Хотя и очень заметно поубавилась. Ну это было объяснимо – дети вообще существа предельно контактные… Но команда на каком-то этапе меня бы точно начала напрягать. А вот «опорная сеть», каждый участник которой вполне самодостаточен, но если что, все готовы прийти на помощь друг другу, – совершенно точно будет отличным вариантом. А поскольку писательством я собрался заняться заметно раньше – если получится, то уже в школьные годы, значит, и командой (то есть опорной сетью) тоже следовало озаботиться сразу же, как только появились для этого первые предпосылки. А то, если с писательством все удастся, мне уже точно с какого-то момента станет не очень до этого.
Следующие несколько дней я поднимался по будильнику за полчаса до завтрака и делал свою привычную зарядку. Дед, встав, заглядывал ко мне перед туалетом и, поглядев с полминуты на мои неуклюжие движения, на которые я переходил, едва только слышал, как открывается дверь гостиной, усмехался и качал головой. Как бы там ни было, благодаря этому я получил возможность заниматься почти легально. Нет, если бы дед увидел весь мой комплекс, а потом снова взял в руки статью – я бы непременно спалился. Но даже случайно увиденное им полноценное одиночное упражнение уже можно было объяснить. А на большее я и не рассчитывал.
Занятие началось с того, что тех, кто уже занимался, – отправили плавать с пенопластовыми досками, а совсем уж новичков начали учить делать сначала «поплавок», а потом и «звездочку». Понятно, что эти упражнения я освоил первым. Ирина Алексеевна минут пятнадцать с задумчивым видом понаблюдала за моими стараниями, а затем махнула рукой.
Первый, так сказать, «подход к снаряду» у меня случился еще в школе. Начитавшись фантастики, я взял да и написал письмо братьям Стругацким. Так, мол, и так – хочу написать фантастический роман, сюжет такой-то. Если честно, писал, не надеясь на ответ. Ведь кто я – обычный школьник, а они – мэтры, гении, фигуры! Но параллельно с этим крутилась в голове потаенная мыслишка и о том, что я ох какой классный сюжет придумал. Так что, может, мэтры оценят и как напишут по нему книжку, на обложке которой, само собой, появятся не две, а три фамилии… Да даже если и нет – все равно появится книжка, которую я хочу прочитать. Ну недаром же я ее придумал! Ну ладно, не книжку, а тот сюжет, на основе которого ее напишут…