– Да тоже мне… – Я фыркнул и махнул рукой. – Когда там уставать-то было? Два раза меньше чем по одной минуте сплавал. А тренировка-то полтора часа идет! На ней часто и куда больше уматываешься.
– Ромка, домашку по математике сделал? – тут же подскочил ко мне мой сосед по парте Серега. Отношения у нас с ним были… никакие. Потому что он был тем еще лентяем, к тому же постоянно старавшимся, как это говорится, «въехать в рай на чужом горбу». Даже когда наша парта оставалась дежурными по классу, что предусматривало уборку с мытьем полов после окончания уроков, Серега постоянно выдумывал какие-то причины, чтобы смыться, оставив всю работу на меня. То у него живот болит, то у тетки в деревне корова рожает, то батя ногу подвернул… А с домашкой – это прямо классика. Ну вот ни разу не припомню, чтобы он ее сделал, – постоянно списывал. А ведь тот еще здоровый лоб. И старше меня на два года. Потому как я на этот раз пошел в школу в шесть лет, а он почти в восемь!
– Не надо. Не стоит он того… – Дядька развернул меня к себе и присвистнул. – Тебе б умыться… Ты где-то рядом живешь?
– Нашли? – дежурно поинтересовалась нянечка, усмехаясь. – Ну ладно, бегун, давай, хватай тарелку и иди сюда. Проголодался небось, набегавшись…
– А ты вообще молчи, Марков! – взвилась Диана Александровна. – Я же знаю – это все твоя работа! Откуда ты вообще раскопал эту… эту… эту поганую песню?!
Я сделал шаг вперед и с извиняющейся улыбкой взял микрофон из рук Вупи Голдберг. После чего повернулся к залу, наполненному тремя тысячами, без сомнения, самых красивых, ухоженных, роскошно одетых, богатых и невероятно успешных людей планеты Земли, за которыми в прямом эфире с жадностью наблюдали еще несколько десятков миллионов человек, и поднес его к губам…