– А хрен его знает – улыбнулся я, отвечая уже на вопрос заданный все слышавшей Джоранн.
– Охренеть – широко улыбнулся Мэт Хэндлер, выглядящий как чуток постаревший принц из какой-нибудь кукольной сказки. Постаревший, но сохранивший сверкающую улыбку и веселые ямочки на небритых щеках. Мэт служил старшим надзирателем и в ночное время он был в тюрьме богом. Он мог сейчас сидеть в своем кабинете и смотреть свое любимое порно, где властные и ухоженные белые женщины усиленно издевались над разноцветными обитателями театральных трущоб. Но Мэт уважал свою работу и всех новеньких встречал лично, сразу давая им понять кто здесь главный.
– Два часа – произнес я в пространство, с трудом сдерживая нетерпение – Через два часа мы выдвигаемся.
– Они не запрещены, конфискации не подлежат. Но и не разрешены – ведь это личное имущество. Оно не подлежит уничтожению, осквернению или изменению. Но с собой ты их забрать не сможешь, сынок. Придется оставить здесь – вместе с прибывшим вместе с тобой мешком с личными вещами. Получишь все свое добро сразу после того, как отмотаешь весь семилетний срок.
Оглянувшись, я убедился, что Кевин уже испарился, умыкнув с собой голову Аквариума. Может и у Красной пустоглазый котелок оторвал по пути. Он либо еще прощается с родной лечебницей, либо уже в контейнере и ждет нового нескучного пункта назначения, где дают вкусную жареную курицу и позволяют срывать сочные мозговые грибы с тел проигравших…
– Детей не трогали. Но с яростью наказывали их родителей, что посмели в это ужасное для не выдерживающей людскую цивилизацию планеты породить еще одного человека… Своими методами Ликидасьон пыталась убедить человечество перестать плодиться…