Мне в руку вложили стакан, звякнуло горлышко хрустального графина. Делая глоток, я не отрывал взора от экрана, где постоянно обновлялась информация. Строчки данных бежали по фону затянутых дымом Заповедных Земель, что перестали быть мирным раем для избранных. Услышав дружное аханье, глянул в сторону и увидел садящегося на пол Кевина, что уже снял шлем, показав всем свое прекраснейшее личико. Обомлевшая девушка сползала по стене.
– Может хватит о бабах?! – не выдержала Джоранн и повернулся к Хвану – Как ты, жучок?
– Тихо, планк! – прошипела тощая одноглазая девка с шрамом через все лицо и разноцветными руками – Заткнись и тащи корзину! Из-за тебя нас всех поимеют, новенький! Тащи молча, сука! И улыбайся бванам! Понял?
– И вот перед отъездом он говорит своему помощнику – я вернусь вечером, а до этого ты натаскай кизяка и сухой травы в сарай. Они использовали это как топливо для обогрева холодными пустынными ночами. Ну и пищу на этом готовили.
Почему у не совсем обычной станции такое странное название Камальдула не звала, определив это как «один из свойственных вашему виду внезапных эмоциональных порывов».
После прохода через первый стальной шлюз, что вел от пещеры системных обозников в преддверие мира-опухоли Франциска II, мы очутились в еще одном стальном боксе – куда большем по размерам. Здесь Камальдула заставила нас проторчать четыре часа, за которые я успел вздремнуть и даже что-то урывками увидеть из сновидений-воспоминаний. Мы все немного отдохнули. Но сначала пришлось вытерпеть потоки то прохладного, то теплого воздуха, наполненного химическими ароматами. С нас сдули пыль, затем окропили обеззараживающим раствором, выдержали паузу в пару часов, повторили процедуру раствором с уже другим запахом, еще два часа… и массивная створка преграждающих путь врат отошла в сторону. Вроде все хорошо, но все же была одна проблемка – предлагаемый путь был достаточно широк для каждого из нас, но только не для внедорожника с прицепом.