— Не бывать этому. Вот прямо сейчас сюда твоего графеныша доставят, и вы уедете, пока родные не спохватились, только, пришла пора сделать для меня то, о чем договаривались.
— Государь, Петр Алексеевич, ты же примешь участие в сегодняшней охоте? — лишь на мгновение подняв взгляд, спросила Анна.
— Я честно умилился и даже выразил полнейший восторг, — мне стоило больших усилий, чтобы не закатить глаза. — София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская и Мария Луиза Габриэлла Савойская. Чудные девочки, просто чудные, вот только есть в них один маленький недостаток — они только что родились, и я не могу оценить их по достоинству. Да еще я понятия не имею, что мне пытались продемонстрировать послы, буквально под нос подсовывая миниатюры.
— Я уже сказал, ваше величество, искренняя забота о вашем драгоценном здоровье…
— Ах ты девка гулящая, блудница Вавилонская! — я посмотрел на указывающий перст бледного Алексея Григорьевича Долгорукова и тут на меня словно ушат воды вылили. Что? Долгорукие? Они нас нашли, а мы мирно в одной койке спим, да и еще… Я снова посмотрел на свою обнаженную грудь, живот и приспущенные, лишенные поддержки ремня штаны и едва не начал грязно материться. Сев на кровати, я уже было попробовал донести до отца что это всего лишь досадное недоразумение. И он бы послушал, потому что для Алексея Долгорукова подобный финт также стал весьма неприятной неожиданностью, ведь что теперь с австрияками делать, одному из которых Катька обещана, если бы ни одно маленькое «но». Я захлопнул уже открывшийся для оправданий рот, потому как с ужасом заметил, что белые простыни довольно обильно испачканы кровью. Прекрасно понимая, что это моя кровь, и что она натекла на кровать, когда я катался по ней, едва не теряя сознания от боли, я также понимал, что для столпившихся вокруг родичей девушки это оправданием никак не будет являться, пока Катерину не осмотрит медикус и не подтвердит ее девственность.